отшествию к Христу. Исполнять волю Христа, это-то и значит, в особенности быть с
Христом; воля же Его заключается не в ином чем, как в попечении о пользе ближнего.
Хочешь ли я представлю тебе и четвертое доказательство? Петр! «Любишь ли Меня»,
говорит Христос: «паси агнцев Моих» (Иоан. 21:15); и, спросив его в третий раз, сказал, что
это пасение и есть знак любви. И это сказано не к одним только священникам, но и к
каждому из нас, кому вверено хотя бы малое стадо. Не презирай его только за то, что оно
мало, так как Отец Мой, говорит Он, благоволил о нем (Лук. 12:32). Каждый из нас имеет
овцу, которую и должен водить на добрую пажить. Муж, вставая с постели, о том только и
должен стараться, чтобы и делами, и словами насаждать в своем доме и семействе большее
благочестие; равным образом и жена пусть наблюдает за домом, но кроме этого занятия,
она должна иметь другую, более настоятельную заботу о том, чтобы все семейство
трудилось для царства небесного. В самом деле, если и в делах житейских, прежде занятия
делами домашними, мы стараемся исполнить общественные обязанности, чтобы за
небрежное отношение к ним не подвергнуться заключению в узы, судебным истязаниям и
всякого рода бесчестиям, то тем более в делах духовных должны стараться, прежде всего,
исполнить дела Царя всяческих, Бога, чтобы не быть отосланными туда, где скрежет зубов.
Будем же искать тех добродетелей, которые и для нас самих спасительны, и для ближнего
наиболее полезны. Таковы — милостыня и молитва; впрочем, молитва сама заимствует
свою силу и воскрыляется от милостыни. «Молитвы твои», сказано, «и милостыни твои
пришли на память перед Богом» (Деян. 10:4). И не только молитва, но и пост также от
милостыни заимствует свою твердость. Если ты постишься без милостыни, то пост твой не
есть пост, и такой человек хуже обжоры и пьяницы, и притом настолько, насколько
жестокость хуже роскошества. Но что я говорю — пост? Хотя бы ты был непорочен, хотя
бы соблюдал девственность, но если не творишь милостыни, будешь вне брачного чертога.
Что может равняться девственности, которая, по своему превосходству, и в новом завете не
была поставлена необходимым законом? Но и она отвергается, если не соединена с
милостыней. Если девы отвергаются за то, что не творили милостыни с надлежащей
щедростью, то кто может без нее получить прощение? Без сомнения никто, и тот, кто не
творит милостыни, непременно должен погибнуть. Если и в делах житейских никто для
себя одного не живет, но всякий, и художник, и воин, и земледелец, и купец, посвящают
себя занятиям для пользы и выгоды общественной, то, тем более, должно быть это
исполняемо в делах духовных. В этом преимущественно и состоит жизнь; напротив, кто
живет только для самого себя, а обо всех прочих не радит, тот лишний, тот не человек, а
изверг рода человеческого. Что же будет, — скажешь, — если я свое оставлю, а о чужом
буду заботиться? Нет; не может быть, чтобы тот, кто заботится о делах других, в то же время
не заботился о своих. Действительно, кто заботится о благосостоянии других, тот никогда
не оскорбит, обо всех станет болезновать, всем по силе своей будет помогать; ни у кого
ничего не станет отнимать, не будет лихоимствовать, никого не будет обманывать, ни
лжесвидетельствовать; воздержится от всякого порока, будет хранить всякую добродетель,
молиться за врагов, благодетельствовать злоумышляющим против него, ни с кем не будет
ссориться, никого не будет злословить, хотя бы сам слышал бесчисленные хулы, но скажет
вместе с апостолом: «кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого
бы я не воспламенялся» (2Кор. 11:29)? Если же будешь искать только своего, то о чужом
совершенно не будешь стараться. Убедившись таким образом в том, что невозможно
спастись тому, кто не заботится о пользе общей, и взирая на раба, рассеченного пополам,
и на того, который зарыл талант свой, изберем лучше этот путь (служения ближним),
чтобы получить и жизнь вечную, которой все мы да сподобимся по благодати и
человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.